В том парке плакала девочка. Ее звали Алина.
- А л и и и и н а! - противно кричала женщина на русском среди Королевского парка, - ну-ка быстро иди сюда, а то получишь по попе....
На слове «попа», визгливая фраза оборвалась, я так и не узнала, кто такая Алина и за что она получит. Но суть была ясна и без этого: старший человек обращается к младшему, пугая его физической расправой. Ничего непривычного для того, который вырос в постсоветском обществе.
Однако этот женский крик всколыхнул парк. Птицы облетели с деревьев, машины трусливо прижали выхлопные трубы, а вежливые датчане прервали свои разговоры и начали вышагивать ещё РОВНЕЕ, а улыбаться ещё УСЕРДНЕЕ. Кажется, они чувствовали себя виноватыми за этот крик.
Кричала женщина.... - Ну покричала...ну на ребёнка. Кого этим удивишь, чего привязалась? - скажете вы и будете правы.
В России текстов о кричащих женщинах я написала ровно 0 (нуль). И столько же когда вернулась домой.
В России, в любом городе - в Москве, Саратове, Ростове, Иркутске - женщины кричат на детей. Голос каждой из них тонет в десятках тысячах ещё более визгливых и рассерженных голосов других матерей.
А в Дании этот голос - был один на всю Данию. Ну а если на всю, то на город точно. Чтобы понять насколько чужеродно выглядел этот крик в датском парке, нужно просто приехать в Копенгаген и пожить там недельку-другую.
Ответом на крик женщины был детский плач. Злобный, капризный, рвущий воздух, прерываемый полупроглоченными буквами: «нь - ееееее - ееееее - т». "Не пойду к тебе", - кричала Алина матери в ответ. Она упала на газон, несколько раз постучала ногами, потом поднялась и побежала от своей мамы. Та поймала ее за руку, хорошо тряхнула, отчего ребенок заплакал еще злее, капризнее и гроше. Впрочем, мы часто видим такое на улицах своих родных городов.
В Дании, если что, маленькие дети тоже плачут. И им не затыкают рот, не заклеивают его, и не замораживают голосовые связки. Бывает, дети громко смеются. Любого возраста. Заливаются. Хохочут так задорно, что искрится воздух, а рядом вспыхивает смех взрослых.
Но взрослые дети не плачут. Не те, кому уже три-четыре года. Дети в три-четыре года учатся открывать дверь матери с коляской, в которой полугодовалая двойня - вот эти полугодавасики маленькие, да. А дети в четыре - уже маленькие члены общества. Им поручают обязанности, с их мнением считаются, спрашивают мнения и просят о помощи.
Алине на вид было примерно четыре. И ее маму абсолютно не интересовало мнение ребенка. И только истерикой Алина могла привлечь внимание к своим желаниям, чтобы заявить: "Я тоже личность". А злость и грубость в голосе ребенка - это отражение характера родителей. Ведь все просто - ребенок учится тому, чему его учат.
Конечно же, девочка Алина уедет в Россию вместе с мамой, вырастет красавицей и умницей, и будет очень похожа на маму.
А потом у Алины появится свое маленькое чудо жизни - свой собственный малыш. И будем надеяться, что Алина воспитает его уже по-другому (например, если будет регулярно тратить пол зарплаты на психотерапевта, чтобы проработать свои детские травмы).
....В Копенгагене очень редко слышна русская речь, даже и без криков на детей. В тот теплый апрельский день я ее услышала.
В тот день я многое для себя поняла...
P. S. Умиротворяющие фотографии из Королевского парка и окрестностей, в противоположность постсоветскому воспитанию.
Станьте первым!